Не прослужив и двух месяцев, солдат погиб не от ранения на боевых учениях, не в результате драки и даже не от несчастного случая; в канун Нового года в военном госпитале Иван умер от менингита.
Известие о том, что их сын серьезно болен, родители Ивана получили за день до его гибели. Несмотря на то, что медики периодически пытались лечить солдата, избежать трагедии не удалось – 27 декабря в Главном клиническом госпитале ФСБ в Голицыно военнослужащий Склеймин скончался.
Предпосылки заболевания
Болезнь не была скоротечной; впервые Иван почувствовал недомогание за полтора месяца до гибели. В конце ноября он оказался в медсанчасти с диагнозом «гайморит». Об этом в интервью корреспондентам газеты "Нара-Новость" сообщила мать Ивана Склеймина Зоя Николаевна. На наш вопрос о возможных причинах заболевания и о его трагических последствиях женщина лишь недоумевала:
«Он такой здоровенный у меня был, ничем никогда не болел, никаких хронических заболеваний не было… Они просто не лечили его, запустили болезнь. Иван первый раз попал в госпиталь еще 23 ноября, сказал, что простыл во время присяги. Позже сообщил, что вдобавок ко всему у него обнаружили отит. Я и подумать не могла, что от отита он умрет. Поинтересовалась, чем его в госпитале лечат, он ответил – борным спиртом. Я тогда кричала, ругалась – «Разве в наше время лечат борным спиртом?». Ему нужны были антибиотики, хотя бы «Линкомицин», и все бы, наверняка, прошло, а ему кроме этого борного спирта больше ничего не давали. Убили они моего парня».
Как такое могло произойти, просто не укладывается в голове. Здесь может быть только два объяснения случившемуся: первое – отсутствие в медсанчасти необходимых медикаментов, второе – неграмотность и халатность врачей, не сумевших вовремя определить диагноз и оказать адекватную помощь больному солдату. Однако ни то, ни другое недопустимо в войсковой части, особенно в этой, претендующей на звание «образцовой» и «элитной». Такого мнения придерживается и Зоя Николаевна, рассказавшая нам о том, как они всей семьей изначально радовались, что их сыну посчастливилось служить именно под Наро-Фоминском:
«Мы были наслышаны об этой части, туда приезжал Дмитрий Медведев, вообще были рады, что Ваню определили именно туда. Он очень хотел служить и долго ждал призыва. Ваня уже строил планы на будущее – ему предложили работу учителем истории. Он отучился пять лет в институте, потом два года в аспирантуре, и эта работа была его мечтой, но он твердо сказал: «Сначала – служба, потом – работа». Мы гордились таким выбором сына».
Жители Коми вступились за своего земляка
В Республике Коми, на родине Ивана это происшествие вызвало огромный резонанс. Едва узнав о случившемся, журналисты, общественные деятели, блоггеры и просто неравнодушные люди выступили с требованиями к Правительству Республики принять все необходимые меры и расследовать обстоятельства гибели Ивана Склеймина. Реакция со стороны властей последовала незамедлительно – по поручению Главы Республики Вячеслава Гайзера в войсковую часть № 23626 была направлена специальная комиссия, призванная разобраться в этой ситуации, а главное – найти виновных в смерти призывника.
На прошлой неделе комиссия во главе с вице-спикером Парламента Республики Коми Станиславом Юрьевичем Хахалкиным побывала в Наро-Фоминске с двухдневным визитом. За это время члены комиссии посетили танковый батальон, где проходил службу Иван Склеймин и госпиталь, где солдат скончался.
Корреспонденты нашей газеты побеседовали со Станиславом Хахалкиным и расспросили его об итогах проверки:
Корр.: Станислав Юрьевич, кто, помимо Вас, вошел в состав комиссии?
С.Ю.: В составе комиссии было пять человек – один из заместителей Представителя Виктор Иванович Иванов, полковник запаса, который непосредственно контактировал с руководством; Председатель Общественной палаты Республики Коми Збаражский Николай Васильевич, он является юристом и представлял юридическую сторону вопроса; еще в комиссии был Скворцов Эдуард Константинович, главный внештатный анестезиолог и реаниматолог Республики Коми, а также советник Главы Республики Коми по делам ветеранов Пасечник Александр Борисович.
Корр.: Станислав Юрьевич, общались ли вы с медиками, оказывавшими Ивану помощь?
С.Ю.: К сожалению, нам не удалось пообщаться с лечащим врачом Ивана – он оказался в отпуске. И мы не увидели историю болезни, нам ее не показали. У нас на сегодняшний день нет никаких документов, и в рамках госпиталя у нас очень много вопросов. Иван пролежал в госпитале 15 дней, выписался, и после этого, 24 декабря у него случился приступ, который уже привел к смерти. Вот эта история нам непонятна.
Корр.: Что удалось выяснить, пообщавшись с командованием части?
С.Ю.: Нас сопровождал заместитель командира по воспитательной работе майор Александр Николаевич Куликов. В принципе, мы получили от него ответы на все вопросы, которые мы задавали ему относительно части. А что касается госпиталя и прокуратуры, мы ждем результатов проверки. Также мы привлекли к своей работе Рыбакова Владимира Николаевича, руководителя Наро-Фоминского отделения Всероссийской организации «Боевое братство». Мы с Александром Борисовичем Пасечником предложили подписать соглашение о взаимном сотрудничестве, смысл которого в следующем – «Боевое братство» будет присматривать за призывниками из Коми, а мы, в свою очередь, готовы присматривать за вашими призывниками.
Корр.: Вы общались с призывниками из Коми, находящимися сейчас на службе в Калининце?
С.Ю.: Да, мы с каждым отдельно пообщались, жалоб практически никаких не было, в целом, все очень неплохо. Вообще, когда мы отправляем призывников в армию, мы раздаем им специальные памятки, в которых указаны все необходимые контактные телефоны, также выдаем им сим-карты с небольшой суммой денег, чтобы можно было позвонить. Для нас непонятно, почему эти механизмы, которые были уже отработаны, в данном случае не сработали».
Впрочем, непонятными эти факты показались не только членам комиссии Республики Коми. Если скрывать военным нечего, то по какой причине лечащий врач был так спешно отправлен в отпуск, и почему история болезни солдата вдруг оказалась засекреченным документом, ознакомиться с которым не позволили никому – ни матери Ивана, ни чиновникам из Коми?
Мы попытались получить ответы на эти вопросы от Александра Николаевича Куликова, заместителя командира по воспитательной работе, но, как и следовало ожидать, усилия оказались напрасными. Майор категорически отказался как-либо комментировать эту ситуацию и отвечать на вопросы наших корреспондентов:
«Я не буду давать никаких интервью. И не потому, что я что-то скрываю, а просто не в моих интересах что-то разглашать. Я не собираюсь на всю страну прославляться, мне это не нужно. И мне все это вообще как бы неинтересно».
Не совсем понятно, о какой славе говорил майор, когда речь шла о гибели молодого призывника в его части.
Подобно Куликову, отказались от комментариев и следователи Алабинской гарнизонной военной прокуратуры, занимающиеся сейчас расследованием этого дела.
Не удалось нам получить никаких объяснений и от начальника лор-отделения госпиталя ФСБ в Голицыно, в котором скончался Иван. Сергей Александрович сообщил лишь, что «Умер он не в нашем отделении, а в реанимации», отказавшись предоставлять какую-либо другую информацию.
Кто виноват?
Сейчас, конечно, трудно даже предполагать, каковы будут результаты прокурорской проверки. Однако мать погибшего Ивана Склеймина знает ответы на многие вопросы. В беседе с нашими корреспондентами Зоя Николаевна назвала предполагаемых виновных в гибели своего сына:
«Двадцать шестого декабря, в воскресенье мне позвонил Куликов, сказал – «Ваш сын тяжело болен, срочно выезжайте в часть». Я удивилась, ведь только два дня назад Ваня звонил, и с ним все было нормально, на что майор ответил мне, что у Вани менингит. На мой вопрос «Увижу я ли я сына живым?» Куликов ответить не смог.
Когда мы с мужем приехали в часть, на КПП нас встретили несколько человек, среди них был Байзет, который назвал себя главным врачом. Он обвинял себя в том, что случилось, постоянно говорил: «Это я виноват». Он потом еще долго стоял со мной и постоянно ругал себя, что плохо лечил».
Через несколько дней Иван был похоронен у себя на родине – в Троицко-Печорском районе Республики Коми, а лечащий его врач был отправлен в отпуск.
Интересно было бы узнать, как сейчас проводит проверку военная прокуратура? Основываясь на чьих показаниях, следователи будут делать выводы и подводить итоги проверки, если один из главных фигурантов этого дела - медицинский работник, допустивший роковую ошибку, сейчас «отдыхает»?
Впрочем, заключение «Заболел до прибытия в часть» или что-то в этом роде всегда можно написать и без присутствия лечащего врача…
Всем нам, безусловно, понятно, что умолчать о многих фактах в данной ситуации военному командованию, конечно, проще – ведь, в случае чего, отвечать придется всем и, что называется, «по полной», но попытки «замять» это дело чересчур очевидны.
Стоит отметить еще несколько любопытных фактов, которые в беседе с нашими корреспондентами также сообщила мать погибшего солдата. Зоя Николаевна объяснила, почему «отработанные механизмы», о которых говорил Станислав Хахалкин, не могли спасти Ивана:
«Сын просто не мог никому звонить, у них отбирали сим-карты и выдавали их по каким-то определенным дням. Вот недавно мне пришла квитанция оплаты за телефон, в ней я посмотрела – Ваня за тот месяц выходил на меня дважды – двенадцатого и двадцать второго декабря. У него практически не было возможности звонить, иногда только ему выдавали симку на одну минуту и потом снова забирали. Он мне и пожаловаться ни на что не мог, говорил, что все у него хорошо, что все нравится. Также говорил и Виктор, мой младший сын, которого тоже недавно призвали. Он проходил службу на Валдае. Сейчас он уже дома, несколько дней назад его, согласно закону, досрочно демобилизовали ».
Мнение сослуживцев
С момента гибели Ивана прошел уже месяц. Виновные по-прежнему не найдены, а военнослужащие также хранят молчание. Однако даже рядовые, проходящие службу в этой части, догадываются о причинах произошедшего. Наши корреспонденты пообщались с Евгением Д. (по понятным причинам мы не разглашаем его фамилию), одним из солдат, призванных на военную службу осенью прошлого года и вот, что нам удалось узнать:
«Здесь ужасное медицинское обслуживание, больных вообще не лечат. Сколько солдат в санчасти лежало, все жаловались, говорят – сутки там полежишь, и уже бежать хочется. Тут, даже если *опа болит, тебе поставят диагноз «пневмония», больше у них тут диагнозов нет. А сейчас в части эпидемия ветрянки. Один заболеет, выздоровеет - другой заболевает. Недавно к нам приезжала комиссия из Коми по поводу этого случая с Иваном, из нашей роты взяли пятерых ребят, они тоже из Коми, водили их в первый полк, где служил Склеймин. Ну, они ходили и поддакивали, что у нас все хорошо. Потом им еще номера телефонов раздали, чтобы в случае чего они сразу звонили».
Выводы из этой ситуации, наверняка, каждый сделает для себя сам – в очередной раз вздрогнут солдатские матери, дожидающиеся сыновей домой, свое мнение выскажут и призывники и те, кому только предстоит проходить службу. Но задумаются ли над произошедшим командиры части? Вздрогнут ли они, когда будут писать очередную «похоронку» для родителей? Вспомнит ли тот врач, лечивший Склеймина, о погибшем солдате, когда к нему вновь обратятся за помощью? Ответы на эти вопросы не даст ни одна прокурорская проверка, ни одна комиссия, ни один суд, как никто из них не сможет вернуть Ивана и тысячи молодых призывников, погибших от равнодушия и преступной халатности.
Спецкор Ксения ТУРЧАК
Фото предоставлено друзьями Ивана Склеймина специально для газеты «Нара-Новость»
